С юного возраста любили друг друга Голда и Шмуль. С тех самых пор, когда она устроилась нянькой в семью портного, а он был принят к этому же портному на учебу. И было тогда Шмулю 13, а Голде 10 лет. С хозяином парочке повезло, он их не обижал, кормил досыта и когда они решили поженится, выделил невесте приданое, так как Голда была круглой сиротой. Ее отца убили во время погромов 1905 года в глухом селе уманского уезда, а мать вскоре ушла вслед за ним. После смерти матери, соседи отправили девочку к тетке в Одессу, но у той самой было 7 душ на руках, и девочку пришлось отдать в услужение. Впрочем с хозяином ей повезло, так что горевать было не о чем. Поженившись, пара продолжала жить в доме своего хозяина, Шмуль работал, а Голда ждала первенца. Началась Первая Мировая война. Очень скоро Шмуля забрали в армию, а после его ухода, Голда родила мальчика и назвала его Берко, в честь погибшего отца.
Три года Шмуль воевал, и в конце концов вернулся домой. Но ни жены, ни сына, о рождении которого он узнал из писем, не нашёл. Размазывая слезы по щекам, жена портного рассказала, как во двор ввалилось стадо пьяных погромщиков, поймало Голду и по очереди стало ее насиловать. Маленький Берко пытался защитить мать, но был разрублен пополам. После окончания погрома Голду отвезли в больницу и с тех пор ее никто не видел. А Берко похоронили на еврейском кладбище вместе с остальными жертвами того погрома.
Недолго Шмуль размышлял о своём будущем. В армии его давно звали присоединится к большевикам и бороться с империализмом с оружием в руках. Шмуль был мирным парнем и больше всего он любил держать в руках нитку с иголкой, собственно в армии он был портным, но теперь он с удовольствием взял в руки винтовку.
Прошли годы, Шмуль женился на сестре фронтового товарища, бывшего батрака, а теперь красного комиссара. Василий пытался организовать колхоз в родном селе, Шмуль шил, а Ольга, его новая жена, рожала детей.
В один далеко не прекрасный день, Шмуль поехал развозить заказы по соседним сёлам, а пока его не было,разозлённые коллективизацией крестьяне, заперли Василия в хате сестры, заколотили окна и двери, и подожгли. К возращению Шмуля в село уже и головешки догорели. На подходе к дому его переловила соседка, затащила к себе в хату и рассказала подробности. Плюс сообщила, что его тоже искали, и лучше ему уносить из села ноги подобру – поздорову. Второй раз потерял Шмуль семью и решил больше ни к кому и ни к чему не привязываться. А на жизнь зарабатывать скитаясь от села к селу и починяя одежду желающим. Хороший портной работу везде найдёт.
Через некоторое время забрёл он в уманский район ,вспомнил, что где то здесь родилась его первая и единственная любовь и решил посетить это местечко. Надо сказать, что ситуация в районе была не очень хорошая. На дорогах попадалось много голодных людей и хаты стояли открытыми с мертвыми семьями внутри. Но эти зрелища не трогали Шмулика, он хорошо помнил кто убил его первую жену и сжёг вторую.
У самого Шмуля проблем с едой не было. В любом селе были люди, у которых была еда и которые нуждались в его услугах. Наконец он добрался до того самого местечка, в котором когда то родилась Голда. Но местечко не сильно отличалось от села. Масса голодных людей, а кое-где и трупы прямо на улицах валялись. Медленно брёл Шмуль по центральной улице, пытаясь понять зачем он вообще пришёл в этот город. Вдруг, в одной из хат, он услышал громкий стон. Сначала хотел пройти мимо, а потом вспомнил, что большая половина жителей города были евреи и все-таки зашёл. Зашел и не поверил своим глазам. На полу сидела Голда, его Голда. А у неё на коленях лежал умирающий мальчик.
Пару дней спустя, когда Голда снова смогла говорить, и жизни ребёнка больше ничего не угрожало, она рассказала Шмулю свою историю.
Четыре месяца после изнасилования она лежала в больнице и перед самой выпиской поняла что беременна. Сначала она хотела утопиться, и даже зашла в море, но вдруг малыш стукнул ее пяткой в живот и она не смогла.
Вернуться в дом к хозяину она не захотела, потому что все кругом знали бы что это за ребёнок, и поэтому Голда пошла в свой родной город, где на околице стояла заколоченная хата её родителей, и где её уже никто не знал. Там и жила, растила нового сына и ни о чем не думала.
Вновь обретшие друг друга супруги переехали в Умань. В 1939 мальчика призвали в армию, он служил где то на востоке и слал родителям весёлые письма и гостинцы. В июне 41 он даже приезжал в город похвастаться своими новыми нашивками.
А 23 сентября , Шмулик и Голда падали в яму, все ещё держась за руки, и только одна мысль промелькнула у них в голове: Спасибо, что вместе, Господи.
Глава вторая
Берко был красивым высоким парнем-блондин, косая сажень в плечах. Никто не мог понять, как маленькая, смуглая Голда родила такого мальчика. Но лишних вопросов не задавали. Максимум шептались за спиной, но Берко не обращал на это внимания. Он очень любил мать и безумно обрадовался, когда их нашёл отец. Он,конечно, заметил, что на отца он тоже не сильно похож, но не придал этому никакого значения. Ещё он был необрезан. В местечке это вызывало массу вопросов, но когда они переехали в Умань, обнаружилось, что достаточно много евреев перестали обрезать своих детей, и Берко ничем среди них не выделялся. Он даже был не самым высоким и не самым светлым в классе. Зато он был очень веселым, обладал шикарным баритоном и отлично играл на гитаре.
В 1939 его призвали в армию и он с удовольствием начал познавать новый мир вокруг себя. Получив очередное воинское звание, съездил домой похвастаться и вернулся в часть. Он не знал, что видел родителей в последний раз, и понятия не имел, что он Берко Второй.
Перед самой войной его часть передислоцировали под Одессу. Там он войну и встретил, и в конечном итоге раненым попал в плен. Через некоторое время Берко оказался в лагере для военнопленных. По прибытию в лагерь их построили в шеренгу и приказали выйти вперёд евреям и коммунистам. Он уже знал, что евреи по какой то причине не пользуются любовью у немцев и вперёд не вышел. К сожалению, в той же шеренге находились его бывшие однополчане, которые много раз слышали, как он пел на идиш.
– Выходи давай, Ат. Чего стал! Его выпихнули из строя. Берко оказался один на один с полицаем, который вдруг стал в него внимательно всматриваться. Вдруг, всплеснув руками, полицай куда то умчался, бросив на ходу подручным, чтоб этого белобрысого ни в коем случае не трогали.
На следующий день Берко выдернули из барака, вывели из концлагеря и отвели в какое то здание. Сопровождающий впихнул его в кабинет, а сам остался снаружи. Парень сделал шаг вперёд и неожиданно прямо перед собой обнаружил свою повзрослевшую копию. На него внимательно смотрели его же голубые глаза.
Как тебя зовут, мальчик?,- спросил его владелец кабинета.
Берко молчал. Он не мог решить, говорить ли правду человеку, так похожему на него.
Где ты родился? В каком году,?-продолжал спрашивать незнакомец.
Я родился в Одессе, в 19 году, – Берко решил, что на этот вопрос ответить будет вполне безопасно.
Хозяин кабинета встал, подошёл к Берко и повертел его в разные стороны.
Твою мать зовут Голда?- в конце концов спросил человек.
Да, но откуда вы знаете??, – пробормотал Берко. Кто вы, вы знаете мою маму? Вы знали ее в Одессе? Она мне никогда про Одессу не рассказывала, просто я случайно нашёл дома свою метрику. Правда в ней было написано, что я родился в 1915 году.
Я спросил маму, но она мне ничего не ответила.
Человек на это ничего не ответил и задал новый вопрос. Где Голда?
Последний раз я ее видел в Умани, -ответил Берко. Она что, не эвакуировалась!? – закричал человек.
Нет, в последнем письме, которое я от них получил, папа написал, что он сидел в австрийском лагере для военнопленных и что немцев бояться не стоит. А хорошие портные пригодятся при любой власти.
Человек упал на стул и прикрыл глаза. Значит в очереди ко рву сосед-портной мне не померещился, – подумал он. А рядом с ним стояла какая то женщина, которую он не смог рассмотреть, а через минуту и рассматривать было некого.
Хозяин кабинета продолжал сидеть с закрытыми глазами. Берко молчал.
Скажи, сынок, -вдруг спросил человек, а ты обрезан?
-Нет, а это то вы откуда знаете?
Неважно, это абсолютно неважно, – сказал мужчина и позвал стоящего за дверями полицая.
-Слыш, Иван, отведи его в камеру пока и не забудь накормить. Я проверю. И каким то очень знакомым жестом отослал Берко с конвоиром из кабинета. Как только за ними закрылась дверь, он опять упал на стул и закрыл глаза. Со стороны могло показаться, что он спит. Но он не спал, он вспоминал.
Раннее утро, Одесса , он сидит у окна и смотрит на соседскую девочку, которая уже потащила портновского малыша на прогулку, пока он не перебудил весь дом. Он любуется ее ладной, маленькой фигуркой и жалеет, что это не он, тот малыш, которого она постоянно таскает на руках. Он понятия не имеет, что это за девочка и уж конечно не догадывается, что они принадлежат разным мирам. Ему всего 10 лет.
Пару лет спустя, он уже давно переехавший с этого района, эпизодически появляется в нем, в надежде увидеть Голду. Он уже знает, что Ее зовут Голда, и что в переводе с еврейского это значит золотая.
И вот им по 16. Он набирается смелости и очередной раз приезжает в этот район, на этот раз с конкретной целью, посвататься. И что же он видит? Голда, его Голда, женщина, которую он уже считал своей, выходит замуж. И за кого? За этого несчастного Шмулика, портновского подмастерья, который кроме своих иголок больше ничего в руках и не держал. Что она в нем нашла? Он приближается к свадебной процессии и уже хочет вмешаться в ее ход, но вдруг замечает, какими глазами Голда смотрит на Шмулика. Кажется, что она это и есть сама Любовь. Догадавшись, что уже ничего не исправить- уходит.
1918 год. Свобода пьянит. Каждый может делать что хочет. В Одессе царит анархия. Спросом пользуются люди, которые могут зажечь и повести за собой толпу. Он может. И вот, в один из дней этого безумного года, во главе пьяной толпы он врывается в еврейский квартал. И дальше все как в тумане.
Он очнулся только тогда, когда слез с какой то молодой еврейки. При более тщательном осмотре еврейка оказалась Голдой, которая была без сознания. Рядом валялся разрубленный ребёнок, а его ватага крушила квартиру портного . Он в ужасе выбежал на улицу и глухо завыл.
С тех пор он не знал покоя. Голда снилась ему каждую ночь. Он пытался забыться, пил по чёрному, но она все снилась и снилась. Трупик ребёнка она держала на руках, даже во сне. Он продолжал пить, его ватага продолжала пить, Одессы им уже было мало, они громили все вокруг и уже не могли остановится . В конце концов ему пришлось сбежать за границу, потому что новая власть с ним договариваться не собиралась.
И вот он вернулся. Чтобы узнать, что он второй раз убил любовь всей своей жизни. И что у него есть сын.
Хозяин кабинета никогда не понимал, почему окружающие так ненавидят евреев. Когда он был маленький, ему казалось, что все люди одинаковые. Ему вообщем то и сейчас так кажется, но положение обязывает. Хотя ,конечно , если с другой стороны посмотреть, то нелюбовь к евреям становится вполне понятна.
Во первых эта идиотская привычка выделятся . Почему нельзя быть как все? Что собственно в этом такого? Нас всех создали по образу и подобию Его. Почему вдруг евреи какие то другие?
Во вторых почему они всегда стоят друг за друга горой?? Вроде подойдёшь, рядом постоишь , а они лаются меж собой , как собаки бешеные , а стоит одного зацепить, так весь кагал скопом защищать кидается.
Вспомнился один случай. Арестовали в Одессе пару евреев. Дело ерундовое было . Посидели бы они в холодной пару месяцев и вышли бы себе на волю, кого это вообще волнует. Но нет, толпа евреев окружила тюрьму и два дня к ней никого не подпускала. Чуть здание по кирпичикам не разнесли. Пришлось выпустить. Даже здесь,в лагере, тоже самое. Евреи постарше все пытаются молодёжь выгородить, врут что те не евреи никакие, но куда им. Пол роты немедленно бежит закладывать. Иной раз бывает и не поймёшь, еврей перед тобой или нет. Блондины как на подбор, но штаны снимают и все. Блондин, не блондин , одна дорога – в расход. Но с брюнетами не легче. Даже с обрезанными. Упираются, что татары, или там азербайджанцы какие то, сразу и не расстреляешь. Случай с Футуряном пожалуй был самым сложным. Бывший командир его роты ноги сбил, пока бегал каждый день на этого Футуряна стучать. Кричал, что он его бывший командир и точно знает, какой у него в роте национальный состав. А тот ни в какую. Азербайджанец и все. Пришлось к доктору его послать, чтоб тот заключение выдал, мусульманское это обрезание или еврейское. Доктор выдал справку, что мусульманское и пришлось того командира пристрелить в назидание другим. Чтобы не вводили в заблуждение, да и просто надоел со своими доносами. Должны же быть у человека какие то моральные границы?
-Боже, куда это меня в мыслях занесло, – опомнился он. Мне ли рассуждать о моральности. Надо бы решить по поводу мальчика что-нибудь.
Но поскольку в голову ничего умного не приходило, он опять задумался о еврейском вопросе.
Глава третья
Еврейский вопрос, продолжал размышлять хозяин кабинета,
почему всех волнует именно еврейский вопрос? Мало ли у нас инородцев? Почему всех волнуют именно евреи? Конечно, ответ на этот вопрос уже приходил мне в голову. Любых инородцев ранее мы перемалывали. Поколение, максимум два и нет уже никаких малых народностей, все считают себя исконно русскими, крестятся и глядишь, только по физиономии и можно отличить бывшего инородца. А так – все как у других. Все так делают, только не евреи. Что только с ними не делали. И налоги повышенные платить заставляли, и одежду национальную носить запрещали, в армию отправляли и неделями не кормили. И ничего – дохнут, но не крестятся. Ну что ты будешь с ними делать?
Так они мало того, что сами не уподобляются, ещё и другим народностям дурной пример показывают. Дескать можно оказывается и не растворяться в старшем брате, можно попытаться остаться собой. И бунты вспыхивают, то там то сям. Пришлось в итоге государству принять меры и обьяснить населению, почему оно так плохо живет, и за счёт кого может поправить своё материальное положение. А народ и рад стараться. Грабить – не работать. Заодно продемонстрировали остальным народностям, что происходит с теми, кто сильно выделяется. Сам то он этого не помнил, это дед о тех благословенных временах рассказывал, как удачно тогда все получилось. Мало того, что пару конкурентов под шумок уничтожил, так ещё и товар себе их забрал. Красота. А всего то делов, напоить крестьян и речь толкнуть. А речи толкать дед умел, это у нас семейное. Только бабушка почему то эти рассказы сильно не любила. Уходила в другую комнату и даже плакала иногда.
Бабушка, красивая голубоглазая блондинка, даже в старости вызывала восхищённые взгляды мужчин. Мама, к сожалению пошла в отца и до двадцати двух просидела в девках. Папенька женился, прямо скажем, на дедовых деньгах и дома появлялся редко. Было у отца с матерью только четверо детей, но трое умерло во младенческом возрасте. Скарлатина да корь не спрашивают, купеческий ты внук или крестьянский. Долго ещё хозяин кабинета мог вспоминать о бабушке и о своём детстве, но в дверь постучали.
Вернулся Иван, с докладом. Дескать по местечку поползли слухи, что новый комендант натуральный жидолюб. Сначала Футуряна расстреливать не стал, теперь ещё и этот. А если учесть, что он точная копия господина начальника, так это вообще наводит на нехорошие мысли о происхождении самого коменданта.
Хозяин кабинета , не вставая ,запустил в Ивана пепельницей .
-Да шо ж вы ,барин, так нервничаете? Мне ли не знать, какой вы национальности? Я же ещё дедушку вашего в живых застал, да и папенька ваш дворянчик был. Это ж не я , это ж люди балакают, а мое дело эти слухи до вас донести. Вы уж сами решайте, чего делать. Комендант долго не колебался и приказал привести Берко к нему в кабинет.
Усадив парня на диван, хозяин кабинета начал рассказывать:
Много лет тому назад, когда я был молодым и глупым, я полюбил девушку. Она была бедной и мой отец не дал согласия на наш брак. Когда она забеременела, ей пришлось уйти из дома, и я был вынужден поселить ее в еврейском квартале, на что то более приличное денег у меня не было. Родами она умерла, но ребёнок выжил.
Мне пришлось оставить ребёнка там же, у еврейской кормилицы. Когда началась революция, кормилица из Одессы сбежала, прихватив ребёнка с собой, а я был вынужден отправится в эмиграцию.
⁃
Очень печальная история, сказал Берко. А причём здесь я?
⁃
Видишь ли в чем дело, этот ребёнок -ты, и на самом деле тебя зовут Борис. Здравствуй, сынок, – хозяин кабинета встал и раскрыл свои объятия.
One Reply to “#жилбылшмулик”
Comments are closed.