Одним солнечным утром она решила сделать маме подарок. А что может быть лучшим подарком для детдомовского ребёнка? Правильно , его настоящая родословная. Мама, в детдом попала в возрасте пяти лет, но кое-что помнила. Да и сестра старшая, нашедшаяся двадцать лет спустя после войны имелась в наличии.
Мать они обе не помнили, а вот папу – очень хорошо. Младшей он пел колыбельные, а старшей рассказывал, что никакая мама им не нужна и он лучше всякой мамы. Так оно и было, до сорок первого. Когда началась война, папа работал в детдоме и ему поручили заниматься его эвакуацией. Вместе с детдомом в Казахстан поехали и девочки. В нем же остались, когда папу отправили на фронт. Зачем нужно было отправлять туда отца одиночку сорока лет от роду никто уже и не скажет. Отправили папу на фронт, и буквально через пару недель девочек разделили. Видите ли в папином детдоме не было садиковской группы, и младшую сестру, девушку пяти лет от роду, отправили на далёкий Урал. По дороге кто-то потерял ее документы и у неё осталось только имя. Фамилия, имя, отчество с левой стороны свидетельства о рождении , и прочерки в графе родители. Почему Советский Союз так старался обезличивать своих граждан ? Зачем у детдомовских детей стирали прошлое? Особенно у тех, у которых оно все таки было? Как можно было вообще разъединить двух сестёр?
Старшая сестра нашла младшую только через двадцать лет после окончания войны, и она же показала полученную на папу похоронку. К моменту исторической встречи у каждой из них уже были семьи и проживали они в разных концах России. Оказались сестры достаточно разными и поэтому общение между ними протекало с переменным успехом, но все таки было. Лучше такая сестра, чем вообще никакой, думала каждая из них.
Начала наша героиня с поисков дедушки. Благо каждое девятое мая в сети появлялась информация о разных сайтах, на которых можно было легко обнаружить пропавших без вести солдат. Обнаружился там и дедушка, который по документам пропал без вести в 1942, а на самом деле умер в немецком концлагере. На генеалогических форумах писали, что имеет смысл запросить военный архив о наличии личного дела военнослужащего. За спрос денег не берут, и она тоже послала туда запрос.
И вот, месяц спустя, она оказалась один на один с дедушкиной биографией. Из неё следовало, что брак, в котором родились две сестры для дедушки был третьим, что как минимум одна сестра родилась в Иркутске, и что дедушка был еврей.
Сказать, что она сильно удивилась полученной информацией о дедушкиной национальности , так нет.
ФИО дедушки ни о чем таком не говорило, но вот колыбельные, единственное, что помнила мама о своём отце, колыбельные были на том же языке, на котором в фильме Цирк пел Михоэлс. Но вторая часть полученной информации её поразила. Три раза быть женатым. Это же надо. И она продолжила поиски новых родственников( во втором браке у дедушки остался ребёнок, на которого он выплачивал алименты) Родственники ее признали, и подкинули несколько дедушкиных фотографий. Но пролить свет на события, происходившие после 1933 года не могли. Тогда она позвонила в Иркутск , и буквально за пять минут телефонной беседы, в архиве местного загса был обнаружен и брак дедушки, и рождение его старшей дочери. Бабушка тоже оказалась еврейкой, причём на момент брака всего 17 лет от роду. По какой причине пара с младенцем покинула Иркутск, где родился второй ребёнок? Почему тридцати шестилетний мужчина бросил молодую жену и сбежал к себе на родину, в Украину с двумя девочками на руках, одна из которых была ещё младенцем? Ответов на эти вопросы героине найти не удалось. И продолжает она жить в России , будучи галахической еврейкой. Сколько их, таких же потомков детдомовских детей разбросано по странам бывшего союза? Признают ли их когда-либо? Нет у меня ответа на эти вопросы, но я таки надеюсь, что рано или поздно ответы появятся
